Город был обречен. Пока его спасало лишь то, что он представлял собой крепость, возведенную на отвесных скалах, с одним единственным выходом через мост. Но день сменяла ночь, ночь - день... и все новые и новые отряды атаковали осажденных. Защитники сражались с яростью обреченных, стараясь увести за собой в мир тьмы и покоя как можно больше врагов. Но не далек уже тот день, когда не кому будет выйти на мост и принять бой. И тогда городские ворота, итак уже наполовину разбитые, будут снесены тараном, и тогда те за городскими стенами, которые еще каким-то чудом окажутся живы - примут смерть гораздо более жестокую и долгую, чем в бою. Посему, день за днем, всякий, могущий взять в руки оружие - будь то воин с мечом, старик с колуном, или мальчишка, подобравший копье павшего старшего брата... - принимали смерть на этом мосту. Камни, коими был вымощен мост, были черными от крови; и вряд ли даже проливные ливни смогут вернуть им исконный пепельно-мраморный цвет. Да... город был обречен, это был лишь вопрос времени.
Утро выдалось неожиданно солнечным для этих краев. Конечно как всегда было много облаков, но сегодня они не были такими темными и непроглядными как обычно; тот тут, то там сквозь белую пелену солнце улыбалось своей румяной щекою, рождая в каплях ночной росы и лужицах озорных солнечных зайчиков.
Вождь Рогмор, недовольно хмурясь от солнечных лучей, оглядел свое войско. Отряды - более четырех тысяч воинов - уже построились в предбоевой порядок и были готовы в любой момент по его приказу перестроиться в боевой и ринуться в очередную атаку. Вождь обратил взор на мост - вчера там полегло три сотни его воинов, но они так и не смогли вплотную подойти к воротам. Трупы тех немногих из них, кто не был сброшен с моста в пропасть, так и лежали там, перемежаясь с телами защитников, мертвых коней, разбитыми щитами разбросанным оружием... Ему было не жаль их жизней, вон их сколько за его спиной - сотни, тысячи; он мог, если бы возникла необходимость, собрать десять тысяч за день и пятьдесят за неделю. Но это уже не было нужно - на мосту никого не было, никто не вышел в это утро из городских ворот как обычно в последние дни; никто не стоял на мосту ощетинившись копьями сквозь стену щитов. Вождь Рогмор ухмыльнулся - вот и все, сегодня все кончится.
Поколениями они жили войной и разбоями. Приходя в новые земли, они истребляли тех, кто не хотел покоряться и жили какое-то время, пожиная итоги чужих трудов, затем шли дальше. Так жили их отцы, так жили их деды и все далекие предки - они просто не умели по-другому... Но когда-то давно, многие годы назад, он отринул заветы и традиции предков. Это случилось в очередном походе. Он как всегда вел свое племя вперед, за воинской славой, за новой добычей, в неизведанные земли. На пути им попалось селение, даже городом не назвать, так деревня на берегу моря... В тот же день Вождь Рогмор понял, что пропал. В его холодном сердце, не ведающем доселе никаких чувств кроме жажды власти - зародилась вдруг любовь. Настоящая, такая, что порой он забывал как дышать. Так он встретился со своей Лилит. Стройная и хрупкая как лань, с большими темно-голубыми глазами, в которых этот безжалостный доселе воин буквально тонул - она зародила в его душе нечто неизведанное ранее... И Рогмор, вопреки заветам предков, прекратил все войны и остался с ней. Он построил город, там же, у берега моря; до него наконец-то дошел истинный смысл слов "дом", "очаг"... Его народ подчинился ему, ибо он был Вождь. Они были все те же воины - всегда при мече и доспехах - но теперь они не грабили, не убивали, а лишь охраняли покой на своих границах. Однажды она попросила его состричь бороду, а он покраснел и сказал, что так скрывает свое уродство - большое родимое пятно на скуле. Она рассмеялась тогда: "Дурачок, это же солнышко тебя пометило своим поцелуем..."; он улыбнулся - пятно и вправду было похоже на солнце, круглое с лучиками... Три года они жили так - в любви и покое. А когда Лилит сказала ему, что волей Богов в ее чреве наконец-то зреет плод их любви - он чуть не задохнулся от счастья.
... Вождь Рогмор был у северных границ - лихие люди завелись близ торговых путей - нужно было навести порядок. Однажды ночью прискакал гонец. Страшная весть была такова: два дня назад, на вечерней заре, море вдруг вздыбилось и пришла волна величиной с гору, которая поглотила все... Спаслись немногие счастливцы, находившиеся в это время в замке, что стоял чуть поодаль от берега. Красавица Лилит так любила гулять, любуясь на вечерний закат... А теперь ее не стало. И их неродившееся дитя, которое они ждали уже через три седьмицы, так и не увидит этот мир. Рогмор стоял на коленях, впившись руками в землю: "За что!!??... За чтооооооо!?........." Он выл на луну словно смертельно раненый волк... Утром он казнил гонца. А, вернувшись в замок, казнил всех дозорных - без малого полста душ...
Городские ворота вдруг приоткрылись - одна створка с протяжным скрежетом чуть провернулась вперед. Из ворот вышел человек в черных одеждах; из-за спины тускло поблескивала рукоять меча, в левой руке большой круглый щит, широкий боевой нож в ножнах на поясе. Воин постоял мгновенье у ворот и пошел вперед по мосту. Он шел, поглядывая чуть вверх, с улыбкой щурясь от внезапного для этих мест солнца. Вождь Рогмор, насколько позволяло расстояние, попытался его рассмотреть: "Высокий, статный, русые волосы... Девки дюже таких любят... А ведь сдохнешь сегодня как и все до тебя! Что ты пытаешься доказать!? Даже доспехи не одел..." Воин меж тем дошел до середины моста, вдруг сбросил щит наземь и уселся на него скрестив ноги. Затем достал из-за пазухи яблоко - большое, краснобокое - и принялся есть. Вождь Рогмор громогласно расхохотался...
Протяжно и утробно прогудел горн - отряды готовы к атаке. Воин на мосту поднялся, с сожалением взглянув на недоеденное яблоко, убрал его за пазуху, поднял с земли щит. Вождь Рогмор кинул еще один взгляд на мост - щербатая улыбка, более похожая на оскал, словно разорвала надвое его черную бороду. Он поднял полусогнутую в локте правую руку вверх, трижды показал растопыренную могучую пятерню, и резко выпрямил одновременно опустив параллельно земле. В тот же момент передовой отряд - пятнадцать конных воинов - ринулись в направлении моста, на ходу перестраиваясь из шеренги в клин. Конники набрали скорость, намереваясь с ходу снести-растоптать наглеца, возымевшего смелость стоять у них на пути. Конники влетели на мост. Воин в черном вдруг нагнулся к земле, подхватил за древко лежавшее рядом оборонительное копье. Взявшись руками за заднюю часть древка, воин в черном дважды обернулся вокруг себя и швырнул копье навстречу несущимся конникам. Тяжелое двуручное копье четырех аршин длиной полетело, глухо разрубая воздух, вращаясь словно взбесившаяся мельница. ...Раздался треск, жалобное ржание лошадей - центровой конь перевернулся через голову, расплющив по мостовой всадника, ближние к нему лошади споткнулись, сбросив седоков, другие ринулись в стороны, ударив самых крайних по бокам, иные, не сумев совладать со скользящими по гладким камням копытами, улетели с моста в пропасть... Оставшиеся конники попытались развернуться и перестроиться для новой атаки. Однако кони не слушались, топтались на месте, ржали, вставали на дыбы...
Ярко вспыхнула на солнце вороненая сталь клинка - воин в черном вынул меч из-за спины и размеренным шагом двинулся на врагов. Те, поспешно соскочив из седел, встали полумесяцем с мечами наизготовку. Восемь. Восемь уверенных в себе воинов, имеющих за плечами десятки сражений и сотни поединков, из которых они всегда выходили победителями. Недавняя неудача с конной атакой и странное после поведение лошадей не смутило их - в бою и не такое бывает. Ему просто повезло, дьявольское везение, не более. Восемь мечников медленно двинулись вперед... Первый умер, не успев понять что произошло - лишь мелькнул едва зримо клинок, и, хитрым финтом минуя щит, пропорол кольчугу на груди. Второй завизжал как хряк, выпучив глаза на свою руку, которая все еще сжимала меч, но валялась уже на земле. Третий упал, захрипев - чудовищной силы удар ногой раздробил его грудную клетку. Еще один завалился на бок, внезапно потеряв опору - сознание милостиво покинуло его до того как он увидел, что его лева нога стала вдвое короче. Другой рухнул навзничь - меч просвистел откуда-то сверху, раскроив надвое его шлем... Трое оставшихся в ужасе попятились, отчего-то забыв вдруг все боевые приемы, беспорядочно размахивая мечами. Круглый щит, пущенный ловким броском, настиг одного ударом пояс, раздробив тазовые кости. Другой медленно оседал, открыв рот в беззвучном крике, держась за торчащую из горла рукоять ножа. Последний дико заорал и побежал вперед, обеими руками размахивая мечом; ноги все еще несли его вперед, а голова уже летела прочь...
Вождь Рогмор наблюдал за происходящим на мосту - желваки на его скулах ходили ходуном. Его рука метнулась вверх, затем указующим перстом вперед. В ту же секунду на мост взошли воины в тяжелых доспехах, шеренгой, сплошной стеной из длинных прямоугольных щитов, ощерившись двумя рядами копий. Они сомнут, раздавят его, пригвоздят к воротам или просто столкнут с моста в пропасть. Черный воин стоял, развернувшись в пол оборота, двумя руками держа клинок. ... Десять шагов, девять... Молниеносный удар меча в щепки разнес сразу три копья. Удар ногой снизу в основание щита - и верхняя кромка с хрустом вошла точно в открытый рот - дьявольски-шутовская улыбка-оскал; рыцарь рухнул как подкошенный... Черный воин врубился в самую середину шеренги и тут же взорвался стремительным вихрем ударов и выпадов. Его меч мелькал, почти невидимый глазу, щедро раздавая кому смерть, кому увечья, круша щиты и брони, словно трухлявые доски. Рыцари, поколениями живущие войной, закаленные многими битвами, стали вдруг беспомощными как стадо овец, в которое ворвался матерый волчище; они беспомощно суетились, мешая, а порой и калеча друг друга. До них вдруг дошел смысл происходящего: Этот... воин в черном... не бился с ними, не сражался с ними, нет... Он их попросту убивал!! Одного за другим, с непостижимой разуму ловкостью и мощью, он их убивал! Демон!
... И они побежали. Побросав тяжелые щиты и оружие, толкая друг друга, с глазами, полными первобытного ужаса - те, кто еще мог - побежали что есть сил; иные корячились на четвереньках или пытались ползти, надеясь уйти от неотвратимой смерти...
Вождь Рогмор с застывшим, словно мраморным лицом, не моргая смотрел на происходящее... Он лично казнит тех, кто сейчас ударился в бегство. Но это потом. А сейчас... Его руки стремительно взметнулись вперед, сжались в кулаки и свершили движение, словно ломая некий невидимый прут. В тот же момент все его войско - четыре тысячи воинов различных мастей - в едином порыве двинулись вперед как волна прилива на берег, и у основания моста сужаясь, как узкая горная речка... Воин в черном вновь стоял посреди моста, на плече и груди явственно проступала кровь ("Все ж ты человек!..." - подумал Рогмор). Вперед выдвинулись лучники. Слаженный залп из нескольких десятков луков, с двадцати шагов не даст ему шанса. Едва различимое глазу движение - черный воин отбил несколько стрел мечом, от других прикрылся щитом; иные же, коих была большая часть, разлетелись в стороны по широкой дуге, словно срикошетив от невидимого препятствия. Еще залп - на этот раз две стрелы попали все-таки попали в цель - одна пронзила голень, другая глубоко засела в бедре; черный воин пошатнулся. Ободренные успехом, враги всей массой ринулись вперед - добивать. Воин в черном распрямился - меч, багровый от крови, словно указующий перст, взметнулся вперед-вверх, сильный грудной голос вознесся ввысь: "Ну!!! Кто!!?..." (Иные после шептались о том, что в тот момент многотысячное войско на мгновение пошатнулось, словно ощутив внезапный мощный порыв ветра...) Спустя секунду враг вновь ринулся вперед - убить, изрубить, уничтожить. Над головами вдруг разнесся короткий резкий гудок горна. Войско встало как вкопанное, с недоумением обернув взор назад, на Вождя. Рогмор уже спускался с холма верхом на гнедом жеребце.
Его воины расступились, Рогмор спешился и взошел на мост; они стояли в паре шагов друг от друга. Вождь Рогмор смерил взглядом черного воина: "Прежде чем умрешь, скажи - кто ты? Обещаю, тогда ты умрешь быстро.". Тот, словно и не было страшных ран на плече и бедре, усмехнулся: "Прежде чем умру, заберу с собой еще сотню. Обещаю - они умрут быстро". "... И за что ты так бьешься?? Ведь, судя по одеянию, ты даже не из этих мест!". "... Наверное, тебе неведомо что такое дом, любовь, свобода... Прошлой весной я пришел в этот город со своей матерью. Она была очень больна, она угасала. Люди, живущие тут, дали нам кров и тепло, излечили ее, когда я уже потерял надежду. Этот город стал мне домом. За это я и готов умереть. Поймешь ли ты? За свой дом, за нареченных мне братьев и сестер, за свою мать.". Вождь Рогмор криво усмехнулся: "Так ты еще и безродный. Род принято вести от отца, а не от матери, ведь женщина всего лишь сосуд и..." Вождь Рогмор осекся, увидев вдруг нечто... Его взор пал на грудь черного воина. Там, прямо над сердцем, сквозь разорванную ткань рубахи... явственно виднелось то, чего просто не может быть. Родимое пятно, почти правильной круглой формы с лучиками по сторонам ("..это же солнышко тебя пометило своим поцелуем... это же солнышко... это же солнышко..."). Вождь Рогмор побледнел, невольно прикоснувшись рукой к своей правой щеке, с ужасом посмотрел юноше в глаза (... такие же большие и словно бездонные, цвета вечернего океана)... Рогмор стоял, не в силах более что-то сказать, и смотрел. Мутная пелена застилала его взор; он медленно развернулся и побрел прочь...Его воины последовали за ним, то и дело оглядываясь на мост и силясь понять - что же такого их Вождь увидел и услышал там, на мосту...
Воин в черном стоял все так же, задумчиво вглядываясь в спину Рогмора. Затем повернулся, вдел меч в ножны за спиной и медленно пошел к воротам, припадая на одну ногу. Он остановился, поднял взор на заходящее солнце, прищурясь и прикрываясь рукой.
Он не услышал нарастающего шелестящего свиста... Стрела ударила его в спину, под левую лопатку. Тяжелая бронебойная стрела с трехгранным наконечником - от которой и с пятисот шагов броня не спасет - пробила спину юноши, острие вышло через грудь, багровыми брызгами добавив несколько лучей к "солнышку". Юноша пошатнулся, припал на колени; тело начало валиться назад. С тихим скрежетом, меч, висевший за спиной, острием вошел меж камней, а на крестовину клинка опустилась шея, голова запрокинулась, руки распростерлись в стороны. Грудь опустилась в последнем выдохе. Темно-голубые глаза широко раскрылись, и, теперь уже беспрепятственно смотрели на солнце... Большое румяное яблоко выкатилось из-под рубахи.
... Город жил. За крепостными стенами, кипела жизнь, благоухали сады, то тут то там раздавался детский смех. Мост, служивший единственным входом и выходом стал шире, и был вымощен белым мрамором. Перед самими воротами, ровно по середине, прямо сквозь камни, росла яблоня... Говорят, когда-то местная владычица, увидев однажды зеленый росток, упорно тянущийся к солнцу - запретила его вырывать; а после приказала огородить заборчиком и даже выставить дозорных. А еще говорят, что весной запах яблоневого цвета разносится на много верст вокруг; а если на закате смотреть на мост, то видна тень - словно человек раскинул руки в стороны, чтобы обнять кого-то. И каждую осень на яблоне румянится краснобокое яблоко, одно-единственное, но огромное. А однажды яблоко это жене кузнеца прямо в подол упало, когда она мимо шла - так та на следующее лето родила сына, а ведь и не чаяли уже с мужем, ибо двадцать лет Боги были глухи к их просьбам... И все верят с тех пор, что тот счастливец, в чьи руки оно упадет созрев - непременно вскоре обретет свое самое заветное счастье.
Всех приветствую и уверяю, что данный топик никак не имеет тему кого то обидеть или как то задеть ту или иную склонку, оскорбить проект или еще как то навредить. Просто давно играя в карнаж я иногда думаю о чем то своем. Думаю что конкретно у меня связано по жизни с той или иной стихией. Все что напишу не привязано к игре - это так просто мои личные переживания - и то как - эти понятия подсознательно закрепилось во мне.
Тьма Однажды когда я был совсем маленький так оказалось что мы с моей сестрой оказались совсем одни ночью посреди дороги. Я был постарше лет 12 наверное а она меня моложе на пять лет. Так вот и ночь то была именно такая темная и вообще было ничего невидно. В какой то момент мы очень сильно перепугались не знаю почему толи потому что дети с детства бояться темноты то ли еще почему но мне показалось что как будто на нас что то глянуло. Причем что самое интересное это и сестра почувствовала. Хоть она и была очень плаксивой девочкой но не заплакала а прижалась и мелко затряслась, войдя в какой то ступор. И тогда я почему то понял, что рано или поздно Я умру и никогда меня больше не будет. Причем эта мысль не просто играла в голове а именно обжигала мозг леденящим поглощающим холодом. И было чувство бесконечной какой то неуверенности и бесконечного падения. И было понятие того что надо это все моментально прекратить.. - любым путем. Но это детские воспоминания - настоящая тьма она намного глубже, намного сложнее, не понятнее злее и жестче чем только может придти в голову, но для сравнения покатит.
Хаос Однажды был у меня друг Леха.Была у Лехи жена и ребенок. И жили они как обычные люди - работали, праздники справляли, ходили в гости в том числе и ко мне. Леха очень был хороший человек, умный работящий, ребенка любил. Но так бывает иногда, что мы очень связываем свои судьбы с судьбами других людей как не странно иногда с теми кто нам по самой сути противоположны. Вот так и с женой его случилось. Надоела обыденность, захотелось чегото большего, нового. Нашла себе мужичка и втихоря мутила. Но все тайное рано или поздно становиться явным - и у них произошел серьезный разговор. Даже через стенку было слышно кто такой леха - вся его характеристика - с переходами на грубый мат. Она ушла - а он на полотенчике в ванной повесился. И зная его и долго думая над этим я понял - он не испугался, не хотел чтобы его пожалели или еще что то мне недоступное. Просто мне показалось, что он уже написал свою книгу жизни. И все в этой книге как и у него в душе проросло корнями настолько, что вырви оттуда хоть листок и все книга теряет смысл. А тут не листок - все разорвали - а потом еще и на обрывки нагадили а потом выкинули как ненужное. Но истинный хаос намного более бестолковее чем данная история, потому что все что идет от хаоса так или иначе связано с подменой понятий. Это как путать холод с теплом яд с лекарством. Но так или иначе - это глубинное зло.
Свет Не люблю повторяться, но еще раз расскажу эту историю.Однажды когда я был совсем маленький я жил в одной деревеньке.И ездил я на велике за продуктами. А дом где я жил, находился на достаточно большом удалении от магазина. Приходилось ехать через лес и разбросанные вдоль дороги отдельно стоящие домики. Возле одного домика был камень и на нем и зимой и летом и в любое время года сидел мужик. И кто не проезжал по дороге он всем махал рукой и тупо улыбался- махал и улыбался. Я ездил а он махал и улыбался - все ездили. Я думал "дурень" - все так думали. Я со временем его даже перестал замечать. Так пустое типо место. Прошло много лет я приехал в данную деревню и проезжая по данной дороге через деревню чувствую чего то не хватает. На каком то подсознательном уровне не хватает - начинаю думать - мужика нет. Постучался в домик - все пьют. Спрашиваю. Кто был - даж за бутылочкой сбегал.. - для развязывания языка. Говорят ветеран войны. Танкист. Герой СССР. Просто его контузило - что до самой смерти так и не поправился. А они на его пенсию все года пили, жили - сажали на камушек - чтобы под ногами в доме не путался, а на ночь в уголок складывали. Просто для интереса пришел на могилку- заброшена такая.. - могилка - выразиться не могу какая поганая могилка. Все светящееся - так или иначе, начиная от спички и кончая звездами рано или поздно тухнет. Но так , или иначе свет - это то что приносит самые хорошие последствия, оставляя после себя очень много мегахороших вещей - тепло к примеру на всех уровнях. Что самое смешное он в своей сути совсем беззащитен - он просто горит - и его беречь надо. Одно только плохо - ценят свет только после того как он угас.
Порядок Долго думал что написать). Себя критиковать). Одно предельно понятно порядок есть во всем. В свете в хаосе в тьме. А что есть такое порядок - это те уровни на каких он живет и те правила по которым приходиться жить или вообще существовать. Порядок это как закон чтобы всем было хорошо. К нему придут и самые сильные и самые слабые. Потому что со временем на место сильных приходят более сильные и никто не мешает слабому стать сильным. Порядок - это просто какие то определенные договоренности между противоположностями. Пусть это даже законы физики, или к примеру законы по которым живем мы в какой то определенной стране. Как бы там не было - но порядок будет всегда потому что без него нет разума. Хотя разум этот может быть самый не на что ужасный. А подмена понятий может привести к тому что порядок будет во
